Танцующий без отдыха
Его считают главным неудачником сезона и
почти всенародно жалеют. Он не смог выиграть
Олимпиаду, потерял титул чемпиона мира. Но так
или иначе Евгений Плющенко по-прежнему является
одним из сильнейших в мужском одиночном катании.
С ним беседует наш корреспондент.
— Слава богу, сейчас здоровье пошло на
поправку. Жутко болела нога. Думали, воспаление
надкостницы, а оказалось, что просто кость
растет. Такое в моем возрасте случается.
— Вы переживаете, что не попали на чемпионат
мира. Неужели так туда рвались?
— Конечно. Во-первых, хотел доказать, что
относительная неудача в Солт-Лейк-Сити была
случайностью. А во-вторых, чемпионат мира мало
чем отличается от Олимпийских игр.
— А чем была вызвана срочная замена
произвольной программы накануне Игр?
— Предыдущая программа мне очень нравилась.
Она сильно отличалась от всех других — это был
рассказ о судьбе артиста. Но судьи сказали:
"Программа хорошая, только нам непонятно — что
он собственно там катает?". Им было трудно
понять ее драматургию. Тогда мы решили, что к
Олимпиаде лучше сделать что-нибудь более
традиционное, и подготовили программу на музыку
из оперы "Кармен".
— "Серебро" Солт-Лейк-Сити для вас
поражение?
— Я способен выигрывать, но готов и
проигрывать. И проигрывал не раз. После
четвертого места в короткой программе, которую я
действительно откатал хуже многих, бороться за
"золото" было уже нереально. И поэтому
второе место было воспринято не так болезненно.
— Говорят, к вашему падению приложил руку
психолог Рудольф Загайнов, который помогал
Алексею Ягудину...
— Сейчас можно все свалить на кого угодно. Но я
стараюсь в это не верить и считаю, что так
распорядилась судьба.
— Вы бы отдали все свои победы за золотую
медаль Олимпиады?
— Теперь уже нет. У меня еще есть время ее
завоевать. Буду работать, буду бороться. А не
получится — значит, не судьба.
— Ваше противостояние с Алексеем Ягудиным,
безусловно, "толкает" вперед фигурное
катание. Однако это соперничество зачастую
переходит границы...
— Я бы не сказал, что мы враждуем. Просто у нас
нет возможности быть ближе: я тренируюсь в
Питере, он — в Америке. И никакой неприязни, во
всяком случае, с моей стороны, нет. Хотя на льду я,
конечно, воюю, Ягудин — мой главный конкурент.
Леша, кстати, настоящий боец — всегда борется до
конца. Это мне очень нравится. А ссориться у нас
не было времени: когда Мишин стал серьезно
заниматься со мной, Леша ушел к Тарасовой.
Не скажу, что Алексей Николаевич уделял мне
больше внимания. Когда они расстались после
чемпионата мира-98, я уже четыре года тренировался
у Мишина, но он со мной практически не занимался
— работал в основном с Ягудиным. На тот чемпионат
мира я попал, как говорится, "за компанию".
Тренер сказал: "Возьми на всякий случай костюм
— может, примешь участие в показательных
выступлениях". Но на турнир не поехал Илья
Кулик, и мне удалось занять третье место. Тогда
Алексей Николаевич стал больше заниматься со
мной. Но Ягудин выиграл тот чемпионат, и все равно
оставался "номером один". Однако он, видимо,
хотел, чтобы тренер работал только с ним. И
правильно. Два претендента на первое место не
могут ужиться в одной "команде".
— Если бы на высшую ступень пьедестала
поднялся, скажем, американец Гейбл, вам было бы
легче?
— Ни в коем случае! Ягудин принес золотую
медаль для России. И как бы мы с ним ни
соперничали, никогда бы не пожелал, чтобы
Олимпиаду выиграл американец. Да и Гейбл едва ли
мог стать первым. Он, конечно, прекрасно прыгает
— в его программе три четверных, а в наших — по
два, но для того чтобы сейчас быть лучшим, этого
мало. Есть еще вращения, шаги, артистичность...
— Теперь есть время отдохнуть и подумать о
будущем?
— На первое, боюсь, времени не будет. Отдыха я
пока не заслужил.
Даниил ОРЛОВСКИЙ
| Наверх | |
